Абстракция в России и в Америке. Рассуждение первое
Поговорим об абстрактном искусстве в России и в Америке. Начнем с России, обратимся к началу XX века. Одна из интересных фигур в живописи того времени – Михаил Матюшин. У Матюшина живопись становится подобием цвето-световой орбиты Земли. По сути абстракции Матюшина не были привязаны к поверхности холста, они скользили по тотальному живописному плану как цветные тени, отблески, поскольку «особенным объектом» для Матюшина, как и для Малевича или Матвея (Владимира Маркова), был мир, в его физическом и метафизическом единстве превышающий искусство живописи. Но это произошло уже после того, как в 1919 году Малевич, следуя завету Матвея, окончательно освободил краску от рабских ее цепей, завязал цвета узлом и спрятал их в мешок ради последней сакральной белизны, на пороге которой искусство заканчивалось и начиналась проповедь.
Русский авангард развивался стремительно, и уже в начале 1920-х годов решил задачу «выхода за холст» (Н. Н. Пунин), оставив в прошлом живопись и абстракционизм как таковые. Абстракция в России 1920-х годов заканчивается чистым холстом, Ничто как рэди-мэйд — «Супрематическим зеркалом» Малевича, которое свидетельствует о невозможности стойкого соединения символического и материального на утлом и вещественном абстрактном живописном плане.
На примере Матвея мы видим, что новое авангардное искусство изначально тематизирует диссонанс, двойственное стремление к созданию формы как универсального языка и к схватыванию в пластической форме динамично и неуловимо меняющейся жизни. В американском абстрактном экспрессионизме 1948 года сразу же был намечен диапазон колебаний от объективного универсализма беспредметной живописи до радикальной личной экспрессии. Если примером экспрессиониста-радикала являлся Поллок, на противоположном полюсе объективности искусства, учительства, мессианской вести взошли две звезды: Барнетт Ньюмэн и Марк Ротко.
