Антивоенные чувства
В октябре 1961 г., когда Бёлль впервые приехал в Москву, ему во время встречи в Центральном Доме литераторов был задан вопрос: участвовал ли он сам в войне? Он ответил так (цитирую по собственной записи):
«Участвовал с 1939 по 1945 год. Был и во Франции, и в Советском Союзе. Был пехотинцем. Иные отвечают на этот вопрос: был, мол, на войне, но не стрелял и даже не знаю, как устроено ружье. Я считаю такие ответы лицемерием. Я так же виноват и так же не виноват, как любой другой, кто стрелял в этой войне. Рассказывать о войне, вообще говоря, скучно. Когда мужчины собираются и начинают рассказывать о войне, возникает ощущение тупости. Ведь в воспоминаниях факты всегда видоизменяются. Воспоминание — это тоже искусство, такое же редкое, как художественное изображение».
Бёлль не пожелал тогда говорить о том, что теперь хорошо известно по его интервью и статьям последующих лет, например, по его «Письму моим сыновьям»: что он все время старался уклониться от участия в войне, подделывал документы, симулировал болезни, пытался дезертировать. И — усердно писал. В ходе той же встречи с московскими литераторами он рассказал, с чего началась его писательская биография: «Я пытался писать еще смолоду, но до войны не печатался. Во время войны писал много — это были письма жене с фронта, тысячи три писем. После войны начал печататься — вот, собственно, и все».
Такие значительные произведения, как романы «Где ты был, Адам?» и «Дом без хозяина», а также цикл рассказов «Город привычных лиц», написаны автором в течение первого послевоенного десятилетия. Взятые вместе, они отражают становление и развитие его таланта. В ранних рассказах, повестях, романах намечались, постепенно кристаллизовались темы и формы последующего, зрелого бёллевского творчества.
Рассказывать о войне Бёллю было «скучно». Но его воспоминания о войне, конечно, отозвались и в его рассказах, и в романе «Где ты был, Адам?». У Бёлля нет произведений в прямом смысле автобиографических, кроме разве что очерка «О самом себе». Но элементы личного опыта неуловимо разлиты в его ранних вещах. Так писать о том, «когда началась воина», «когда кончилась война», мог лишь тот, кто сам испытал и частое соседство со смертельной опасностью, и жестокий абсурд немецко-фашистского казарменного быта, и муки голода и жажды, и, главное, ощущение (скорей именно стихийное ощущение, чем трезвое сознание) всей нелепости и преступности войны, начатой помимо воли народа и пагубной для него.
Антивоенные чувства персонажей Бёлля проявляются — иногда на самый неожиданный лад — ив тех рассказах, где идет речь о первых послевоенных неделях или месяцах. Дядя Фред, герой одноименного рассказа, вернувшийся с фронта изголодавшимся и малоимущим, принимает парадоксальное решение: зарабатывать свой хлеб насущный продажей цветов. Его отговаривают: кому нужны цветы, когда многим людям не хватает самого необходимого? Но призывный крик дяди Фреда «Цветы без карточек!» вызывает бурный приток покупателей; они рады, что хоть что-то можно купить без карточек, и видят в цветах примету той нормальной, мирной жизни, по которой они истосковались.
Т. Л. Мотылева