Шукшин был действительно народным художником. Он, мужик, работал на своей ниве. Он ждал хлеба, он сгорал с жизнью, так говорил о Шукшине актер Михаил Ульянов (в июле 79-го года, к пятидесятилетию Шукшина, по ЦТ был показан видеофильм, сделанный по сценарию Коробова, — этого имени почему-то титры нам не назвали: в фильме о творчестве и личности Шукшина проникновенно говорили Астафьев, Бурков, Лебедев, Сазонова, Чекалов и другие). И еще говорил Ульянов: «Секрет личности Шукшина, феномен его искусства — в запредельной искренности, огненности даже». И мы с этим словом — огненность — соглашаемся. «У него была мощная корневая система, она питала его и сделала тем, кем он стал: Шукшиным…» (Ульянов М. Сын родной земли. — В кн.: О Шукшине, с. 315).

Народность Шукшина осознана теперь отчетливо. Его искусство, в том числе, конечно, его кинематограф, стали составной частью общенационального духовного богатства.

Еще несколько лет назад, когда шукшинское наследие вдруг стало именно наследием, когда ничего уже нельзя было изменить, Будимир Метальников прозорливо посчитал: «…так, как он знал жизнь русского народа, знают немногие, так, как он умел изображать эту жизнь, не умеет никто. И это делает его большим национальным художником. И дело тут не только в неповторимости таланта, каждая индивидуальность неповторима (хотя нередко можно обнаружить сходство!), — дело в происхождении и, я бы сказал, в назначении таланта. Шукшин прошел огромный путь от глубин русской народной жизни до самых больших высот искусства. И сумел на этом пути не потерять и не оборвать животворные связи с теми, от кого и от чего начинался он — Василий Макарович Шукшин» (Метальников Б. Благодарность.— «Сов. экран», 1974, № 23, с. 20).

В рабочих записях Шукшина есть слова: «Рассказчик всю жизнь пишет один большой роман. И оценивают его потом, когда роман дописан и автор умер» (Шукшин В. Нравственность есть Правда, с. 291). Вот так, как единое целое, мы можем и должны оценивать кинематограф Шукшина. Все шукшинские фильмы убедительно свидетельствуют о цельности художника. Режиссер не снимал по чьему-либо, заказу и не по воле случая. Он творил по собственной воле. Все эти фильмы — о русской деревне, все они — о наших современниках.

На киноэкране Шукшин продолжал свою прозу. Это было естественным проявлением единства его личности. Именно единства личности, а не единства профессий, хотя профессионалом Шукшин был отменным.

Юрий Тюрин